Андрей Кодреску

Он родился в Трансильвании сразу после окончания Второй мировой войны. Подростком Андрей эмигрировал в США и поселился в Новом Орлеане. Благодаря ставшему известным псевдониму Андрей Кодреску сумел рассказать о своих иудейских корнях, о поэзии и о том, каково быть эмигрантом.

АНДРЕЙ КОДРЕСКУ:

До войны быть евреем считалось преступлением, из-за чего наша жизнь неустанно подвергалась опасности. Во время коммунистического режима мы попросту погрузились в забвение.

АЛИСА ФИШМАН:

Андрей Кодреску — поэт, романист и ведущий на Национальном общественном радио (США). Он родился в Трансильвании сразу после окончания Второй мировой войны. Подростком Андрей эмигрировал в США и поселился в Новом Орлеане. Двадцать пять лет своей жизни он посвятил преподаванию литературы в Университете штата Луизианы. Благодаря ставшему известным псевдониму Андрей Кодреску сумел рассказать о своих иудейских корнях, о поэзии и о том, каково быть эмигрантом.

Добро пожаловать на серию подкастов «Об антисемитизме» от Американского мемориального музея Холокоста, создание которой стало возможным благодаря щедрой поддержке со стороны Фонда Оливера и Элизабет Стентонов. Я — Алиса Фишман, ваша ведущая. Каждые две недели мы приглашаем гостя поразмышлять о том, как антисемитизм и ненависть оказывают влияние на современный мир. Сегодня у нас в гостях поэт и радиоведущий Андрей Кодреску.

АНДРЕЙ КОДРЕСКУ:

Я родился в Румынии, в городке под названием Сибью, что находится в Трансильвании, в 1946 году, сразу после войны. На самом деле мне повезло, что я могу присутствовать здесь, поскольку моя мать, моя тетка с мужем и моя бабушка бежали из Северной Трансильвании в Румынию в ночь, когда Северная Трансильвания, согласно решению Венского арбитража, стала частью Венгрии, которая являлась союзником нацистской Германии. Если бы они этого не сделали, их бы просто не было в живых. Вся наша семья, оставшаяся в Северной Трансильвании, была позже депортирована и убита. Моей матери невероятно повезло, что она сумела перебраться в Румынию, где она пережила войну. А сразу после того как образовался соцлагерь, на свет появился я.

В те времена взрослые крайне редко рассказывали детям, откуда они родом и чем занимались. Все боялись быть схваченными вездесущими сотрудниками госбезопасности. Они также старались не говорить при нас о чем-то серьезном, так как мы могли рассказать об этом в школе. Поэтому я понятия не имел, что значит быть евреем и что это значило еще пару лет назад. Тема евреев и иудейства в целом стала своего рода табу, в какой-то степени из-за того, что нас тогда в городе оставалось очень мало. В школе у нас было где-то человек пять евреев. Мы знали, что нас что-то объединяет, но что именно, никто точно сказать не мог. Таким образом, очередной формой проявления антисемитизма стало наше забвение.

Ярким примером проявления ненависти к евреям, пусть и скрытой, послужит история о том, как мне пришлось сменить имя. В моем родном городе проходили литературные вечера, в которых я хотел поучаствовать. Мое настоящее имя — Андрей Перльмуттер, однако по каким-то причинам, которые я тогда не до конца понимал, меня попросили изменить его на более благозвучное. Мне сказали, что имя должно быть более поэтичным, однако, как выяснилось позже, оно должно было быть более румынским. Для литераторов в то время это было привычным делом. К тому же опубликовать свои работы под еврейской фамилией было практически невозможно. Итак, было решено окрестить меня по-новому и найти мне подходящий псевдоним. Его я выбрал себе сам — «Штеиу» (Steiu). По-румынски это значит скала или утес, то есть что-то крепкое и стойкое. Единственно, если написать эту фамилию латинскими буквами от руки, то буква «U» в конце слова будет похожа на «N», и тогда вместо Штеиу получится Штайн (Stein). Так что я не отказался от своих корней в полной мере, как того хотел, или как от меня хотели. Некоторое время спустя я начал публиковаться в Румынии под именем Андрей Штеиу.

После того как я уехал из Румынии, я решил отправить в один литературный румынский журнал несколько стихотворений. Я подписался именем «Кодреску», типичная румынская фамилия, которую можно перевести как «сын лесов» или «лесной сын», в общем, совершенно ничего общего с евреями. В том время я даже не подозревал, что сам, пусть и неосознанно, но проявил ненависть к евреям, так как фамилия Кодреску очень созвучна фамилии Кодряну, и они обе значат почти одно и то же. Кодряну — основатель «Железной гвардии», печально знаменитой ультраправой румынской организации. Получилась совсем нелепая ситуация, когда я совершенно неосознанно сам себя назвал именем человека, который истреблял евреев.

Позже до меня, конечно, дошел весь комизм этой истории, и я мог спокойно поменять псевдоним еще раз. Но поскольку его и так никто не мог правильно произнести и поскольку я хотел, чтобы это имя наконец обрело положительную славу, я решил его оставить. Мой неосознанный антисемитизм стал в какой-то степени актом отмщения, если можно так выразиться. А потом я уже просто привык к нему. Но люди так и не могут его правильно произнести.